Действие второе
Явление седьмое
Где бывшую царицу Илиона, О дочери троянские, найду? Корифей (указывая на неподвижную Гекубу) Да вот она, Талфибий, темной ризой Отделена от мира - на земле... Талфибий (после некоторой паузы) О Зевс! О, что скажу я? Соблюдаешь Ты точно ль нас? Иль даром ты почтен 490 От нас такою славой, а поставлен Над смертными лишь Случай? Здесь, в пыли, Жена царя Приама, златоносных Фригийских гор царица... Эта? Нет! Невольница и дряхлая, детей Пережила она. Пред ней и город Пал, копьями расхищенный, - и вот Она лежит, главою злополучной Мешая пыль. Увы! И я - старик; Но если там, в остатке жизни, скрыта Такая же постыдная судьба, Так умереть бы поскорей... (Подходит к Гекубе и, склонившись над нею -) Старуха, Встань, бедная! Ну, хоть приподнимись!.. Пауза. 500 Хоть голове-то дай расстаться с пылью... Гекуба (не вставая) Кто не дает покоя и убитым? Кто б ни был ты, не рушь меня, скорбящей. Талфибий Талфибий я. Данайский я глашатай, А за тобой Агамемноном послан. Гекуба (поднимаясь и точно проснувшись) О лучший друг! Не правда ль, ты принес Решение ахейское - на гробе Зарезать и меня? Как хорошо! О, поспешим! Показывай дорогу. Талфибий Нет, женщина. Я здесь - сопровождать Тебя к твоей покойнице. Ты можешь Похоронить ее. Атриды с тем 510 Меня прислали и народ ахейский. Гекуба Так что же я услышу? Значит, смерть Отсрочена опять? О вестник бедствий! (Закрывает лицо руками. Пауза.) И ты, о дочь оторванная, - смертью Сиротство ты усилила мое. (Пауза. Потом Талфибию.) Но кончили вы как же с ней? Была ль Хоть жалость в вас? Иль ужас был и злобен? Хоть горько слышать - все же расскажи. Талфибий (не сразу) Два дара слез над мертвою... Ну что же? Послу и то награда... Оросят 520 Они лицо опять... И там - я плакал. Громада сил ахейских у холма Ахиллова, где дочь твою для жертвы Готовили, - блистала полнотою. Пелидов сын, касался руки Царевниной, на холм ее поставил. Я, как тебя, теперь их видел. Шли И юноши отборные за ними, Чтоб твоего детеныша держать В минуту содроганий. Следом кубок Из золота литой и полный царь, Обеими руками взяв сначала, Потом одной возносит и отцу Готовится свершить он возлиянье. 530 Он знаком мне велит призвать народ К молчанию, а я, в ряды вмешавшись, Так говорю: "Молчание... молчи, Ахейский люд... Молчите все..." Толпа Застыла, как под штилем... Зазвучали Слова Неоптолема: "О Пелид, О мой отец, те чары, что приводят К нам мертвецов, ты не отринь. Явись Ты девичьей напиться крови чистой; То войска дар и сына. Ты ж за это Открой дорогу кораблям, узду 540 От них вручи ахейцам, чтобы легок Наш был возврат и всем увидеть дом!" Так вот слова его. А войско кликом Венчало их. Тут, взявшись за эфес, Царь меч извлек сияющий. А свите Отборной он кивает, чтоб схватила Она юницу. Ею царский знак Уловлен был, и речь ее ответом Была к толпе: "Вы, Аргоса сыны, Что город мой разрушили! Своею Я умираю волей. Пусть никто Меня не держит. Я подставлю горло Без трепета. Но дайте умереть 550 Свободною, богами заклинаю, Как и была свободна я. Сойти Рабынею к теням царевне стыдно". И смутный гул покрыл слова. А царь Агамемнон сказал: "Освободите". И, царское приявши слово, дочь Приамова от самого плеча И по пояс свой пеплос разорвала, 560 Являя грудь прекрасней изваяний. Потом, к земле склонив колено, так Сказала нам она отважно: "Вот, О юноша, вот - грудь моя, коль хочешь Разить ее, ударь; а если шеи Возжаждал нож, - мое открыто горло". И, жалостью объят, Неоптолем, Невольной волей движимый, дыханью Ударом быстрым пресекает путь. Потоком кровь из раны льется. Дева ж - Последний луч - старается упасть Пристойно и скрывает, умирая, 570 То, что должно быть тайной для мужей. Но только вздох последний отдан, мигом В движенье все приходит: те бегут, Умершую листами покрывают, А те костер готовят и еловых Туда несут вязанки сучьев; если ж Кто ничего не делает, тому Со всех сторон кричат: "Лентяй, негодный! Чего стоишь? Убора ль не припас? Иди сейчас и дар готовь - почтить 580 Великое, бестрепетное сердце". Вот, женщина, о дочери твоей Что говорили там покойной. Если Между детьми твоих прекрасней нет, Нет и тебя меж матерей несчастней. Корифей Клеймо беды на городе и вас, Рожденные Приамом, боги выжгли. Гекуба О дочь!.. Но сколько ж бед передо мною? Коснись одной, - глядишь, впилась другая, А новая к себе влечет... Никак Не выпустят из очереди сердца... Страдание твое с ума нейдет - 590 Я не могу не плакать. А ведь как бы И скорби-то не стихнуть от вестей Такой прекрасной смерти! Если нива С бесплодною землей орошена И вовремя согрета небом, может Она родить сторицей. А другие, И тучные порой, неурожай Постигнет от погоды. Между смертных Совсем не то. Порочный только злым И может быть. А добрый - только добрым: Несчастия не властны извратить Природный дар. Ну, а заслуга чья же? Родивших ли иль тех, кто воспитал? 600 О, воспитанье много значит. Если Кто обучен прекрасному, того Не увлечет постыдное: имеет Он образец в прекрасном. Но зачем Ты мечешь, ум, на воздух эти стрелы? (Талфибию.) Ступай, глашатай, грекам объяви, Чтобы никто до мертвой не касался. Пусть удалят толпу. Средь мириад Бессильна и угроза. А матросы, Да без вождя, - ведь это пламя, хуже Чем пламя; и для них - кто зла бежит, Тот сердцем слаб. Талфибий уходит. Ты, старая слуга, 610 Как встарь, сосуд возьми: с волною моря Края его сравнявши, дашь сюда. Рабыня уходит. Сама хочу последним омовеньем Ее омыть, мое дитя - невесту Без жениха и деву без светлицы; Затем - убрать по мере сил. Достойно Я не могу; не стоит и мечтать. Из украшений женских кое-что У пленниц соберу, товарок в рабстве, Что делят мой шатер. Ведь от господ Припрятала ж иная от недавних Хоть что-нибудь из прежнего добра. О мой чертог, горевший позолотой... Блаженная обитель... Ты, Приам, 620 Отец детей могучих и прекрасных, И я, их мать, - о, как же низко мы, Как глубоко мы с гордой выси пали! Подумаешь, не все ль мы точно гребнем Вздымаемся кичливо: тот - гордясь, Что он богат, а тот - что между граждан В почете он. Какая суета! Заботы эти, замыслы... пустая Шумиха слов. Того зови блаженным, Кому не кроет зла насущный день. (Уходит в палатку.)
И он на темные волны Замыслил ладью направить Туда, за Еленой, коей Краше и солнце златое С выси своей не зрело. Антистрофа Мука на смену мукам, 640 Цепи цепей тяжелее, И одного безумье Народу стало на гибель. Теперь тот спор пересмотрен, Тот спор на лесистой Иде, Когда волопас беспечный Трех обитательниц неба Мыслью судил земною. Эпод Он пересмотрен, да - На брань, на кровь, на убийство, На гибель чертогам моим! 650 Но стонут и там, На тихом Евроте, Верно, спартанки: Стонет и плачет дева в дому; Дряхлой рукой терзает Мать там косы седые, Щеки терзает, а кровь По пальцам с ногтей струится.