Поиск по творчеству и критике
Cлово "ALLEGRO"
Входимость: 1. Размер: 94кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 94кб.
Часть текста: скромным и глубоким чувством. Потому что "Сердцу обида куклы / Обиды своей жалчей". Эта кукла, которую на потеху туристам чухонец за деньги бросал в водопад, в другом стихотворении превращается у него в старых эстонок: "Вы молчите, печальные куклы, / Сыновей ваших... я ж не казнил их..." Потому что, говоря о себе, говорил о нас, его будущих читателях. Какое мне дело до Бальмонта, воспевавшего свою уникальность: "Поет пчела. Моя душа богата, / Мы говорим на разных языках". Зачем мне Брюсов, самоупоенный и самодостаточный: "И я упьюсь последним счастием: / Быть без людей, быть одному!" Передо мной альманах "К новым далям" (современная лирика), С. -Петербург, 1909 год. Приведенные только что строки Бальмонта и Брюсова выужены из него. Блок, Сологуб, Городецкий, А. Белый, Мережковский, З. Гиппиус, М. Лохвицкая, Allegro, даже С. Маковский, Рославлев, Г. Галина, О. Чюмина... Нет только Анненского. В 1909 году, последнем году его жизни, он оставался абсолютно не...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: на петербургском вокзале, сегодня для тех, кто любит и знает стихи, стал одним из лучших поэтов XX века, и я, например, люблю его не меньше, чем Блока, Пастернака, Мандельштама… А те, кто при его жизни был знаменит — Вячеслав Иванов, Брюсов, Бальмонт, Мережковский, Фёдор Сологуб — отошли на второй план. Почему? Потому, что все они были маги и жрецы, андрогины и мистагоги, демоны, рыцари и паладины, и лишь он один оставался человеком. Потому что читать стихи из жизни всех этих экзотических существ примерно то же самое, что читать лирическую исповедь орла или крокодила. Потому что, будучи человеком, страдая от одиночества, он замечал людей, живущих рядом, в том числе самых заброшенных, последних, никому не нужных, вроде деревенского дурачка, бредущего ночью по зимней дороге босиком: “Была не одинока / Теперь моя душа...” Потому что в сознании этого знатока античности, переводчика Еврипида и новейшей французской поэзии, как ни странно, жил подлинный демократизм. И если в Некрасове или Толстом этот демократизм был одной из несущих конструкций их идеологии, то здесь он не выпирал, оставался частным, никак не подчёркнутым и не набранным жирным шрифтом, скромным и глубоким чувством. Потому что “сердцу обида куклы / Обиды своей жалчей”. Эта кукла,...