Поиск по творчеству и критике
Cлово "VLADIMIR"
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: страстью становится нетерпение совсем иного рода, чем то, о котором писал Анненский: «Не торопись, побудь еще в обманах мая, / Пока дрожащих ног покатость, увлекая, / К скамейке прошлого на отдых не сманит...» Поэтому в майском номере «Звезды» мне захотелось поместить переработанную версию своего доклада на тему, которая в других ее проявлениях уже знакома читателям рубрики «Из города Энн». * * * Взаимоотношение между тем «я», которое Ю. Н. Тынянов назвал «лирическим героем», а Андрей Белый, переводя поэтику Тынянова на язык философии и грамматики, «лирическим субъектом» 1 , и тем «не-я», которое назовем «лирическим объектом» стихотворения, выступает в поэтической модели мира Иннокентия Анненского как содержательный элемент предикативности, то есть сюжетного действия, производимого субъектом. Нравственное и художественное соотнесение «я» и «не-я» в лирических суждениях Анненского выражает взаимность действия и тождественность состояния субъекта и объекта или же страстное стремление к взаимности чувства и слитности бытия: Я не знаю, где вы и где мы, Только знаю, что крепко мы слиты. («Петербург») Иль я не весь в безлюдье скал И черном нищенстве березы? Не весь в том белом пухе розы, Что холод утра оковал? В дождинках этих, что нависли, Чтоб жемчугами ниспадать?.. А мне, скажите, в муках мысли Найдется ль сердце сострадать? («Когда б не смерть, а забытье…») Подобно другим поэтам третьей волны символизма 2 , но по-своему, Анненский — поэт третьего лица, одушевленного или чаще неодушевленного. Первая волна символистов была поколением «я», Нарциссом, глядевшим в ручей; вторая волна — поколением...