Поиск по творчеству и критике
Cлово "TEXT"
Входимость: 3. Размер: 21кб.
Входимость: 2. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 21кб.
Часть текста: но акцент делается на процессуальности, протяженности во времени, смене событий [Попова, Стернин, 2001. С. 74]. По мнению Д. Лакоффа, в основе сценария как пропозициональной модели лежит структурная схема пути: источник - путь - цель, где источником (source) является исходное состояние, целью - конечное состояние, а события между ними рассматриваются как точки на пути [Lakoff, 1987. P. 286]. Термин "культурные сценарии'' (cultural scripts) использует в своих работах А. Вежбицкая [Вежбицкая, 2001], понимающая под ним некие культурные правила, нормы, определяющие специфику речевого поведения этносов в определенной ситуации общения. На наш взгляд, обращение к понятию сценария, в частности, культурного сценария обладает определенным эвристическим потенциалом в исследовании индивидуально-авторской когнитивной системы, так как позволяет обнаружить те культурные модели, которые представляются релевантными носителю идиолекта, нащупать те фреймы и слоты, которые обладают наибольшей концептуальной выделенностью, связав их с ценностными установками автора, основными категориями его мировоззрения. Выбранные нами для анализа сценарии - "похороны'' и "самоубийство'' - относятся к числу маргинальных в тезаурусе "среднего'' носителя языка как в силу своей "неприятности'' и, следовательно, непроизвольной вытесняемости из "светлого поля'' сознания, так и в силу экстраординарности самих ситуаций. Однако в художественном мире отдельных поэтов и писателей именно эти сценарии приобретают особую концептуальную значимость, которая определяется, конечно, не одной статистикой. Их маргинальность - особого рода, понятая нами как приверженность описанию пограничных ситуаций между жизнью и ...
Входимость: 2. Размер: 23кб.
Часть текста: рубежей XIX-XX и XX-XXI веков. Так, например, Е. Григорьева в статье «О некоторых коннотациях мотива андрогина в культуре XX века», говоря о «кольцевой композиции культурной ментальности условного XX столетия», отмечает повторяющуюся в эпоху постмодернизма тенденцию к «смешению языков и жанров», столь характерную для гуманитарной практики начала XX века [Григорьева]. В этом же контексте она упоминает и о проблеме соотношения женского и мужского начал в человеке: «Смешение гендерных ролей и образов не совсем синхронно с тем, что происходит в искусстве, однако тоже переживает свои подъемы и охлаждения» [Григорьева]. И действительно, данный аспект гуманитарного знания сегодня необычайно актуализирован. В частности, филологическая наука обращается к литературному наследию и языковым явлениям с учетом гендерного фактора, что позволяет дополнить картину представлений о том или ином лингвистическом факте или писателе и его творческой системе. В данной статье мы обратимся к творчеству И. Ф. Анненского и постараемся проследить отражение в нем актуального для мифопоэтической литературы Серебряного века мотива андрогинности. Динамика этого мотива, на наш взгляд, обнаруживает в Анненском художника переходной эпохи, стиль которого отражает движение от предсимволизма к постсимволизму. Прежде всего стоит отметить, что в лирическом творчестве Анненского феномен телесности обладает своими особенностями в книгах стихотворений «Тихие песни» и «Кипарисовый ларец». Так, анализ телесных акцентуаций в каждом сборнике подтверждает теорию исследователя Г. П. Козубовской о том, что исходным мифопоэтическим «зерном» для Анненского становится миф об Одиссее [Козубовская], причем «Тихие песни», воплощающие его более определенно,...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: опубликованы еще не скоро, а бывают времена в жизни, когда руководящей страстью становится нетерпение совсем иного рода, чем то, о котором писал Анненский: «Не торопись, побудь еще в обманах мая, / Пока дрожащих ног покатость, увлекая, / К скамейке прошлого на отдых не сманит...» Поэтому в майском номере «Звезды» мне захотелось поместить переработанную версию своего доклада на тему, которая в других ее проявлениях уже знакома читателям рубрики «Из города Энн». * * * Взаимоотношение между тем «я», которое Ю. Н. Тынянов назвал «лирическим героем», а Андрей Белый, переводя поэтику Тынянова на язык философии и грамматики, «лирическим субъектом» 1 , и тем «не-я», которое назовем «лирическим объектом» стихотворения, выступает в поэтической модели мира Иннокентия Анненского как содержательный элемент предикативности, то есть сюжетного действия, производимого субъектом. Нравственное и художественное соотнесение «я» и «не-я» в лирических суждениях Анненского выражает взаимность действия и тождественность состояния субъекта и объекта или же страстное стремление к взаимности чувства и слитности бытия: Я не знаю, где вы и где мы, Только знаю, что крепко мы слиты. («Петербург») Иль я не весь в безлюдье скал И черном нищенстве березы? Не весь в том белом пухе розы, Что холод утра оковал? В дождинках этих, что нависли, Чтоб жемчугами ниспадать?.. А мне, скажите, в муках мысли Найдется ль сердце сострадать? («Когда б не смерть, а забытье…») Подобно другим поэтам третьей волны символизма 2 , но по-своему, Анненский — поэт третьего лица, одушевленного или чаще неодушевленного. Первая...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: в русское сознание более широкий взгляд на слово как на возбудителя, а не только выразителя мысли. 16 С этой целью я собрал ряд данных, по которым слушатели могли бы выяснить себе некоторую часть этого вопроса, помимо моих утверждений. Я имел в виду осветить и то положение, что наше я, удачно или неудачно, поэтично или задорно, но, во всяком случае, полнее, чем прежде, отображается в новой поэзии и при этом не только в его логически оправданном, или хотя бы формулированном, моменте, но и в стихийно-бессознательном. Наконец, в сообщении моем развивались основные положения эстетической критики 5 ). Примеры я брал из поэзии Бальмонта 6) , как наиболее яркой и характерной, по-моему, для нового русского направления, а притом и более уже определившейся: самый полемизм и парадоксальность некоторых из стихотворений этого поэта дают право почувствовать, каким трудным путем должна идти прививка к нашему слову эстетических критериев. 17 Наконец, я обратил внимание на то, что стихотворное слово эмансипировалось в нашем сознании гораздо менее, чем прозаически-художественное. - В последних словах моих заключалась нарочитая просьба не считать моего совершенно теоретического доклада панегириком какому бы то ни было направлению 7) . Я имел в виду только содействовать обмену мыслей, тем более, что и Вы, дорогой учитель, вызвали меня на диспут. Чтение мое не достигло этой последней цели и закончилось довольно печально. Председательствовавший у нас П. И. Вейнберг 8 ) в заключительном слове после ритуального комплимента высказал о докладе моем мнение, для меня совершенно неожиданное. 18 Г<осподин> Вейнберг нашел возможным одобрить меня за то, что я серьезно отнесся к поэту, к которому "мы" относимся лишь иронически. - Я до сих пор думал, что в научном обществе можно...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: поэта и поэзии, Н. В. Налегач отмечает, что «лирический герой Анненского, пройдя через искушение «чадной слитностью видений», в итоге приходит к требованию: «люби раздельность и лучи», становясь в искусстве жрецом Аполлона и пиреиды-Музы» [5:3]. М. М. Бахтин, пытаясь раскрыть глубинные основы творчества И. Анненского, в лекциях по истории русской литературы говорил о его лирике: «основная тема поэзии Анненского – отраженная, теневая жизнь. Когда-то смысл в жизни был, но осталась лишь тоска припоминания. Невозможность восстановить утраченный смысл выражают: фраза, в которой не хватает самого важного слова, чтобы осмыслить ее, залитая чернилами страница, бессмысленный плач детей… В «Посылке» из «Баллады» Анненский вживается в трубы солдат, и вся его поэзия кажется ему таким же недоумением, как доносящееся издали пение труб» [2: http://annensky.lib.ru/notes/bahtin.htm]. Не станем сейчас оспаривать представленные выводы, являющиеся вполне традиционными для нашего литературоведения. Попытаемся проследить малоизученные особенности развития мотива творчества в лирике И. Анненского, полагая, что именно они в сложной и многокрасочной картине художественного мира поэта явились в конечном итоге определяющими. В ранней лирике поэту не всегда удавалось преодолеть тяготение к символизму, но в поздних стихотворениях И. Анненского отчетливо звучит мысль о невозможности для истинного поэта какого бы то ни было ухода от действительности. В стихотворении «Поэту» эта мысль выражена точно и ясно: В раздельной четкости лучей И в чадной слитности видений Всегда над нами – власть вещей С ее триадой измерений. И грани ль ширишь...