Поиск по творчеству и критике
Cлово "MATER"
Входимость: 3. Размер: 27кб.
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 27кб.
Часть текста: на Международной конференции "Мусатовские чтения-2009". (Великий Новгород, 23-25 сентября 2009 г.). Творчество И. Ф. Анненского продолжает привлекать к себе большое внимание исследователей не только в силу недостаточной изученности, но и вследствие особой роли его поэтической системы в развитии русской литературы XX века. Однако для того, чтобы понять всю силу влияния его лирики, необходимо выявить, обозначить, систематизировать внутренние закономерности поэтического пространства И. Анненского. Необходимо прийти к объективному, текстуально обоснованному заключению о том, что же в действительности является «ядром» лирики поэта. В ходе анализа доминантных мотивов лирики И. Анненского определены некоторые особенности его поэтической системы, те из них, которые имеют существенное значение для понимания художественно-эстетических взглядов поэта. Рассматривая каждый мотив в его реализации и «движении», мы обращали внимание прежде всего на малоизученные особенности поэтического пространства И. Анненского. Прослеживая развитие доминантных мотивов, их...
Входимость: 2. Размер: 3кб.
Часть текста: Из поэмы "MATER DOLOROSA" Из поэмы "MATER DOLOROSA" {*} {* Мать скорбящая (лат.). - Ред.} Как я любил от городского шума Укрыться в сад, и шелесту берез Внимать, в запущенной аллее сидя... Да жалкую шарманки отдаленной Мелодию ловить. Ее дрожащий Сродни закату голос: о цветах Он говорит увядших и обманах. Пронзая воздух парный, пролетит С минутным шумом по ветвям ворона, Да где-то там далеко прокричит Петух, на запад солнце провожая, И снова смолкнет всё, - душа полна Какой-то безотчетно-грустной думы, Кого-то ждешь, в какой-то край летишь, Мечте безвестный, горячо так любишь Кого-то... чьих-то ждешь задумчивых речей И нежной ласки, и в вечерних тенях Чего-то сердцем ищешь... И с тем сном Расстаться и не может и не хочет Душа... Сидишь забытый и один, И над тобой поникнет ночь ветвями... О, майская, томительная ночь, Ты севера дитя, его поэтов Любимый сон... Кто может спать, скажи, Кого постель горячая не душит, Когда, как грезу нежную, опустишь Ты на сады и волны золотые Прозрачную завесу, и за ней, Прерывисто дыша, умолкнет город - И тоже спать не может, и влюбленный С мольбой тебе, задумчивой, глядит В глаза своими тысячами окон... 1874
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: поэта. Вот, например, несколько весьма характерных строк со страницы сборника «Тихие песни», анонимно выпущенного автором в 1904 году. Их невозможно читать без волнения даже здоровому, полному жизненных сил человеку. Те же, кто имеет несчастье страдать сердечными заболеваниями, наверняка сразу почувствуют в поэте родственную себе душу. Эта ночь бесконечна была, Я не смел, я боялся уснуть: Два мучительно-черных крыла Тяжело мне ложились на грудь. На призывы ж тех крыльев в ответ Трепетал, замирая, птенец, И не знал я, придет ли рассвет Или это уж полный конец… Несомненно, речь идет о приступе грудной жабы или, выражаясь современным языком – стенокардии, нарушении нормальной деятельности сердечной мышцы из-за недостатка кислорода. Что и говорить, картина это драматическая, неизменно вызывающая у больного человека страх, близкий к панике. Но как же точно удалось найти Анненскому метафору для описания возникшего в этот момент приступа аритмии сердца! Скорее всего, это экстрасистолы – внеочередные сокращения сердца, сбивающие его нормальный ритм. Кажется, только так, максимально близко к реальным ощущениям, и можно передать их – это как бы еще неумелые, неуклюжие движения совсем неопытного, неоперившегося птенца. Птенца, противоестественным образом сменившего сильную взрослую птицу, обычно легко и радостно несущую на своих крыльях здорового человека. С поразительной точностью охарактеризована и возникающая за потоком экстрасистол компенсаторная пауза сердца – судорожно трепетавший птенец вдруг замирает. Увы, подобные ощущения возможны уже при значительных изменениях сердечной мышцы: ее гипертрофии – болезненном увеличении и склеротических...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: Иннокентий Анненский. Стихотворения, не вошедшие в авторские сборники Аметисты Бессонные ночи Братские могилы Дымные тучи Ель моя, елинка Ещё лилии Желанье жить За оградой Завещание Зимний романс Зимний сон Из окна Из поэмы "MATER DOLOROSA" К моему портрету К портрету К портрету А. А. Блока К портрету Достоевского Кэк-уок на цимбалах Л. И. Микулич Лира часов Любовь к прошлому Майская гроза Мелодия для арфы Миг Минута Мой стих Музыка отдаленной шарманки На закате На полотне На северном берегу Опять в дороге Осенняя эмаль Петербург Песни с декорацией Гармонные вздохи Без конца и без начала (Колыбельная) Колокольчики Печальная страна Последние сирени Поэзия Поэту Просвет С кровати Сверкание Сирень на камне Солнечный сонет Сон и нет Старые эстонки Сумрачные слова Тоска кануна Тоска миража Тоска сада Тоска синевы Три слова У св. Стефана Чёрное море Что счастье? Decrescendo Ego Notturno * * * ("Развившись, волос поредел") * * * ("Нет, мне не жаль цветка, когда его сорвали") * * * ("Ноша жизни светла и легка мне") * * * ("В ароматном краю в этот день голубой") * * * ("В небе ли меркнет звезда") * * * ("Для чего, когда сны изменили") * * * ("Если больше не плачешь, то слезы сотри") * * * ("Когда б не смерть, а забытье") * * * ("Когда, влача с тобой банальный разговор") * * * ("Не могу понять, не знаю...") * * * ("Но для меня свершился выдел") * * * ("Сила господняя с нами") * * * ("Только мыслей и слов") * * * ("Я думал, что сердце из камня")
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: кошмаров и бессонниц» (2, с. 525). Если характеризовать восприятие Анненским ночи в целом, то очевидно, что оно лежит в рамках традиционного мифопоэтического восприятия: ночь становится временем зловеще-мистических событий, неких промежуточных состояний сознания на грани реального и ирреального; с ночью связана и тема двоемирия. Цель данной статьи – выявить особенности воплощения мифологемы «ночь» в лирике И. Анненского. Действительно, ночь часто воспринимается Анненским как особое многомерное пространство, где разворачиваются кошмарно-фантастические или вполне реальные действия. Иллюстрацией мистически-символического восприятия ночи может служить «бесконечный и унылый» полуночный ужин теней, описанный в стихотворении «Там»: Ровно в полночь гонг унылый Свел их тени в черной зале… Однако ночью готовы произойти и события совсем другого рода: по-доброму светлые, даже радостные. Так, например, в стихотворении «Бронзовый поэт» памятник Пушкину в Царском Селе напоминает Анненскому задремавшего поэта. Бронзового Пушкина Анненский, по воспоминаниям Ф. Ф. Зелинского, считал Genio locy (гением-хранителем) Царского Села. В данном стихотворении запечатлен тот миг, когда в мыслях поэта бронзовый Пушкин оживает, и возникает ощущение полной реальности происходящего: И ночь уже идет сквозь черные вершины… И бронзовый поэт, стряхнув дремоты гнет, С подставки на траву росистую спрыгнет. «Бронзовый поэт» Внутреннее ощущение реальности «оживления» словно бы выходит из-под власти сознания, но почти детское ожидание чуда («Не шевелись – сейчас гвоздики засверкают…»), противостоит рассудочному невозможно. Сюжет этого стихотворения Анненского будет трансформирован...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: Иннокентия Анненского. И. Анненский. Стихотворения и трагедии. Ленинград, "Советский писатель", 1959 (Библиотека поэта, Большая серия, 2-е издание). С. 5-60. Судьба творческого наследия Иннокентия Анненского — выдающегося русского лирика начала XX века, переводчика, драматурга и критика — сложилась очень неудачно. В 1959 году исполняется уже пятьдесят лет со дня его смерти, в историю новейшей русской поэзии прочно вошло его имя, а между тем творчество его, будившее живой отклик у Блока и у Маяковского, остается известным сейчас, в сущности, лишь людям, по-настоящему начитанным в русской поэзии, ее знатокам. Даже и самые книги Анненского, как при жизни его, так и после смерти выходившие в свет малыми тиражами, мало переиздававшиеся, становятся все большей редкостью, тем самым они всё менее доступны той многочисленной категории читателей, которая интересуется прошлым нашей поэзии во всем ее разнообразии — со всеми ее противоречиями и подлинными...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: Гармония Гармонные вздохи Далеко... Далеко... Дальние руки Два паруса лодки одной Две любви Двойник Декорация Дети Дождик Доля (Кулачишка) Дочь Иаира Дремотность (Сонет) Другому Дымные тучи Дымы Зимний поезд Ель моя, елинка Ещё лилии Еще один Желание Желанье жить За оградой Забвение Завещание Закатный звон в поле Зимнее небо Зимние лилии Зимний романс Зимний сон Идеал Из Бальмонта Из окна Из поэмы "MATER DOLOROSA" Из участковых монологов Июль (Сонет) К моему портрету К портрету К портрету А. А. Блока К портрету Анненского работы Курбатова К портрету Достоевского Картинка Квадратные окошки Киевские пещеры Колокольчики Конец осенней сказки (сонет) Который? Кошмары Кэк-уок на цимбалах Ледяная тюрьма Лира часов Листы Лишь тому, чей покой таим Лунная ночь в исходе зимы Любовь к прошлому Май Майская гроза Маки Мелодия для арфы Месяц Миг Микулич Л. И. Милая Минута Миражи Мой стих Молот и искры Моя душа Моя тоска Музыка отдаленной шарманки Мухи как мысли (Памяти Апухтина) Мухиной Е. М. Мучительный сонет Мысли-иглы На воде На закате На полотне На пороге (Тринадцать строк) На северном берегу Надпись на "Книге отражений" Надпись на "Сочинениях" А. Н. Островского Небо звездами в тумане... Невозможно Неживая Ненужные строфы (cонет) Нервы (Пластинка для граммофона) Ноябрь (cонет) О нет, не стан О-форт Облака Одуванчики Октябрьский миф Он и я Опять в дороге ("Луну сегодня выси") Опять в дороге ("Когда высоко под дугою") Орианда Осенний романс Осенняя эмаль Осень Осень (Контрафакции) Падение лилий Парки - бабье лепетанье (сонет) Первый фортепьянный концерт Перебой ритма (Сонет) Перед закатом Перед панихидой (Сонет) Петербург Печальная страна Под зеленым абажуром Под новой крышей После концерта Последние сирени Поэзия ("Творящий дух и жизни случай") Поэзия ("Над высью пламенной Синая") Поэту Прелюдия Прерывистые строки Призраки Пробуждение...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: соответствии с итальянской музыкальной традицией), полностью совпадающий с одним из автографов ЦГАЛИ, с датой 26 февр. 1890 г. и предназначенный для печати, как явствует из письма Булича (от 9 марта 1890 г.) с просьбой передать ст-ние в редакцию "Вестника Европы" и просьбой от лица автора набрать слово "Время" в ст. 8 разрядкой, а не курсивом. Печ. по списку. Поев, по автографу. Булич Сергей Константинович (1859--1921) -- профессор Петербургского университета, филолог-славист, теоретик музыки, композитор; на слова ст-ния написал романс. "Падает снег..." . СиТ. Список в ЦГАЛИ -- с пометой В. Кривича в конце текста: "(По сообщению Мухиной) 1900 г. Единственный автограф у Е. М. Мухиной. По ее объяснению, Анненский одно время хотел взять текст для помещения в книгу, но потом или раздумал, или забыл". Другой список хранится у составителя (сделан Е. М. Мухиной и подарен ему в марте 1940 г.). Автограф, очевидно, не сохранился. Мухина Екатерина Максимовна -- жена А. А. Мухина (о нем см. вступ. ст., с. 15); оба они погибли в первую зиму блокады Ленинграда. "Для чего, когда сны изменили..." . "Аполлон". 1911, N 1, с вар. ст. 4: "И свежей и шумнее трава". В ЦГАЛИ два автографа, один под загл. "Романс", другой без загл., с датой, с вар. ст. 4: "И свежей и шумнее трава" и ст. 7--8: "Лепестки хризантем развилися, Завитки твоих кос... Но зачем", и авториз. список. Печ. по этому списку. *Кэк-уок на цимбалах . ПС. Автограф в ЦГАЛИ, с вычеркнутыми после 2-й строфы двумя четверостишиями. Из примеч. В. Кривича: "Шутка была написана в Ялте, осенью 1904 г. Цимбалист играл...
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Часть текста: 17. 11. 1906 г. Анненский посылает ее с дарственной надписью Брюсову (см.: "Литературное наследство", Валерий Брюсов, т. 85. М., 1976, с. 207). Критика отмечала, что мысли Анненского о русских писателях фрагментарны, а оценки крайне субъективны (см., например: Чуковский К. Об эстетическом нигилизме. - Весы, 1906, э 3-4). Год спустя о книге упомянул Е. Ляцкий в статье "Вопросы искусства в современных его отражениях" ("Вестник Европы", 1907, кн. 4). В начале 1909 г. была подготовлена к изданию "Вторая книга отражений". 13 января 1909 г. Анненский писал М. К. Лемке: "... К. И. Чуковский посоветовал мне обратиться к Вам с одним литературным предложением. Вот в чем дело. Я написал книгу "Вторая книга отражении". Может быть. Вы знаете "первую", которую издал Думнов. В "Весах" (К. Чук<овский>) и в "В<естнике> Евр<опы>" (Евг. Ляцк<ий>) - ей были посвящены статьи. Содержание "Второй книги отражений" такое: <...> Если Вы познакомитесь с текстом книги, то увидите, что это менее всего Сборник. Проблема творчества - вот что меня занимает. Как и в первой книге, "отражения" лишь внешне разрозненны. Эзотерически - книга является не только единой, но и расчлененной. Впрочем, автор - последний из собственных судий". Согласие М. К. Лемке было получено 15. I 1909 (письмо Лемке к Анненскому: ЦГАЛИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 341); 15. 11 1909 г. Анненский проект его поторопиться с печатанием. 19 апреля 1909 г. Анненский пишет Лемке: "... Благодарю Вас за присылку мне экземпляров моей книги" (ИРЛИ, ф. 6661, М. К. Лемке, ед. хр. 89; тексты писем сообщены А. В. Лавровым). В "Предисловии" ко "Второй ...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: статуями, павильонами, мир, в котором, вопреки всякому здравому художественному смыслу, так гармонично уживались рядом классические колоннады, турецкие минареты и китайские пагоды. И второй мир (тут же, за углом!) - мир пыльного летом и заснеженного зимой полупровинциального гарнизонного городка с одноэтажными деревянными домиками за резными палисадниками, с марширующими в баню с вениками подмышкой гусарами в пешем строю, с белым собором на пустынной площади и со столь же пустынным гостиным двором, где единственная в городе книжная лавка Митрофанова торговала в сущности только раз в году - в августе, в день открытия местных учебных заведений. Эти два мира очень ладно уживались рядом, причем второй, старея, понемногу "врастал" в первый. И когда высокая белая гусарская лошадь, по старости лет "переведенная" из гвардии в извозчичьи оглобли, с неожиданной резвостью тряхнув стариной, лихо подкатывала к чугунным воротам парка - прыжок на столетье назад был как-то совершенно незаметен, как незаметно было потом возвращение в обыденность провинциальной (несмотря на близость столицы) современности. Я не знаю, что сохранилось сейчас, после войны от Царского Села. Говорят, многое разрушено. Но если что и сохранилось, то границу между "старым" и "новым" было бы, вероятно, еще труднее провести, чем прежде. Ведь из "нового" за полустолетие многое стало "старым", не только внешне приобрело аромат старины, но превратилось исподволь в исторический памятник, реликвию, элизиум теней... Таково, например, то неказистое казенное здание "Императорской Николаевской Царскосельской Гимназии", что высилось на углу не помню уже каких двух улиц. 1 Архитектурной достопримечательности оно никак не представляло. Но через его классы, коридоры и кабинеты прошли такие замечательные люди нашего недавнего литературного прошлого, что,...