Часть текста: обычно в двух плоскостях: либо как продолжение разговора о его лирике, либо в связи с его переводом трагедий Еврипида. Оба подхода, безусловно, плодотворны для понимания специфики драматургии Анненского, в которой, как в фокусе, сходятся и своеобразно преломляются указанные два аспекта его творчества. И тем не менее, четыре оригинальные пьесы, связанные общностью авторского замысла, предполагают восприятие их как самостоятельного единства в системе целостного текста творчества Анненского. Стоит, пожалуй, задуматься над тем фактом, что Анненский решается вступить на литературное поприще именно в качестве драматурга, а не лирического поэта: в 1901 году напечатана драма «Меланиппа-философ», в 1902 — «Царь Иксион», а первая книга стихотворений «Тихие песни» вышла в свет в 1904 году. Подлинная причина такой приоритетности осталась для нас неизвестной. Может быть, для самолюбия дебютанта менее рискованным было предстать перед читателями, знавшими его как переводчика и комментатора Еврипида, автором трагедий (написанных на сюжеты античных мифов — как раз тех самых, которые легли в основу не дошедших до нас пьес Еврипида). Возможно и то, что Анненский предпочел начать свой путь в искусстве с произведений, с его точки зрения, неоспоримых и состоятельных в художественном отношении, что вполне согласуется с характером его творческой индивидуальности и с филологической требовательностью к печатному слову. В этом случае...

2. Неизвестный Анненский

Входимость: 3. Размер: 52кб.

Часть текста: контексте развития русского символизма. Однако и критики, и исследователи творчества Анненского всегда отмечали специфичность его художественного сознания, которое не укладывалось в символистские мировоззренческие установки и эстетические поиски. В отличие от символистов главным для Анненского было не постижение онтологических универсалий мира и природы человека, не выражение мистико-религиозного опыта в слове, а закрепление в "поэзии недосказов, намеков, символов" "психологической правды". В эпохе, когда поэзия при всем утверждении символистами ее высшего предназначения оказывалась подчиненной разного рода философским и религиозным системам, Анненский отстаивал принцип самодостаточности искусства и поэзии, раскрывающих эмоционально-чувственную и интеллектуальную природу человека. Он не раз настаивал на том, что творческая красота должна рождаться от "соприкосновения мысли с чувствительностью", от просветления мыслью "долин чувственных", и предупреждал об опасности растворения в "безликом хаосе" метафизических бездн и человеческого подсознания. Чуждость Анненского символизму осознавали уже его современники. Так, Вяч. Иванов, очень точно определяя художественный метод поэта как "ассоциативный символизм", отмечал, что он резко разнится с символизмом истинным. (Иванов Вячеслав. Родное и вселенское. М., 1994. С. 171). Отношения Анненского с литературной эпохой начала ХХ...

3. Лавров А. В., Тименчик Р. Д.: Иннокентий Анненский в неизданных воспоминаниях

Входимость: 3. Размер: 55кб.

Часть текста: Памятники культуры. Новые открытия, 1981. Ленинград, "Наука", 1983, с. 61-68. Около десяти лет спустя после смерти Иннокентия Федоровича Анненского (1855-1909) хорошо знавший покойного в последний год его жизни С. К. Маковский - поэт, художественный критик и редактор журнала «Аполлон» - писал в мемуарном очерке о нем: «Известно, что мы, русские, плохо ценим наших больших людей. Как часто приходят они и уходят незаметно. И только потом, когда их нет, спохватившись, мы сплетаем венки на траурных годовщинах <...> Эти люди, канувшие в вечность и увенчанные смертью, сделали бы гораздо больше, если бы при жизни были согреты вниманием любви. Общее русское горе - это легкомысленное пренебрежение к живым. Мы сами себя обкрадываем, не воздавая должного им, избранникам, не лелея их, светочей духа, одержимых самоотверженной страстью творчества». 1 Развивая эту мысль, некогда отчетливо сформулированную Пушкиным в «Путешествии в Арзрум» в связи с гибелью Грибоедова, применительно к Анненскому, Маковский был глубоко прав, с особой остротой подчеркивая то невосстановимо утраченное, что при иных обстоятельствах могло бы быть своевременно осмыслено и зафиксировано и что позволило бы с большей полнотой и определенностью судить о загадочном облике скоропостижно умершего поэта, с запозданием получившего литературное признание. Скудость имеющихся в исследовательском обороте сведений об Анненском, несоизмеримая с его значением в литературе рубежа веков, - даже учитывая...

4. Иннокентий Анненский в неизданных воспоминаниях. Предисловие

Входимость: 3. Размер: 69кб.

Часть текста: к живым. Мы сами себя обкрадываем, не воздавая должного им, избранникам, не лелея их, светочей духа, одержимых самоотверженной страстью творчества". 1 Развивая эту мысль, некогда отчетливо сформулированную Пушкиным в "Путешествии в Арзрум" в связи с гибелью Грибоедова, применительно к Анненскому, Маковский был глубоко прав, с особой остротой подчеркивая то невосстановимо утраченное, что при иных обстоятельствах могло бы быть своевременно осмыслено и зафиксировано и что позволило бы с большей полнотой и определенностью судить о загадочном облике скоропостижно умершего поэта, с запозданием получившего литературное признание. Скудость имеющихся в исследовательском обороте сведений об Анненском, несоизмеримая с его значением в литературе рубежа веков, -- даже учитывая относительно благополучную сохранность его архива, -- бросается в глаза сразу же, как только мы начинаем пристальнее всматриваться в тот или иной аспект его многогранной деятельности. В этих условиях немногочисленные мемуарные свидетельства об Анненском представляют особую ценность. Связи Анненского с писательским миром, прочно установившиеся лишь в последние месяцы его жизни, в пору подготовки журнала "Аполлон" и выпуска в свет его первых номеров, возникали обычно спорадически и затрагивали далеко не основные центры тогдашней писательской и умственной жизни. На протяжении по меньшей мере трех десятилетий жизненные связи Анненского почти не выходили за пределы педагогического и научного круга, в котором он не мог найти отклика своим стихам. Столь же мало внутренних точек соприкосновения было у него с литераторами и общественными деятелями либеральной и народнической ориентации, с которыми он был знаком и среди которых были и очень крупные личности, например В. Г. Короленко. К их кругу примыкал его старший брат Николай Федорович ...

Входимость: 3. Размер: 25кб.

Часть текста: ('Театр Еврипида". Т. 1. СПб., 1906), а в 1906 и 1909 годах - собрание критических очерков ("Книги отражений"). Все это неизбежно предполагает рассмотрение его творческого наследия в контексте развития русского символизма. Однако и критики, и исследователи творчества Анненского всегда отмечали специфичность его художественного сознания, которое не укладывалось в символистские мировоззренческие установки и эстетические поиски. В отличие от символистов главным для Анненского было не постижение онтологических универсалий мира и природы человека, не выражение мистико-религиозного опыта в слове, а закрепление в "поэзии недосказов, намеков, символов" "психологической правды". В эпохе, когда поэзия при всем утверждении символистами ее высшего предназначения оказывалась подчиненной разного рода философским и религиозным системам, Анненский отстаивал принцип самодостаточности искусства и поэзии, раскрывающих эмоционально-чувственную и интеллектуальную природу человека. Он не раз настаивал на том, что творческая красота должна рождаться от "соприкосновения мысли с чувствительностью", от просветления мыслью "долин чувственных", и предупреждал об опасности растворения в "безликом хаосе" метафизических бездн и человеческого подсознания. Чуждость Анненского символизму осознавали уже его современники. Так, Вяч. Иванов, очень точно определяя художественный метод поэта как "ассоциативный символизм", отмечал, что он резко разнится с символизмом истинным,...

6. Комментарии к стихотворениям Анненского. Стихотворения, не вошедшие в авторские сборники

Входимость: 3. Размер: 20кб.

Часть текста: где опубликовано В. Кривичем со ссылкой на автограф, датированный 24 февр. 1890 г. Три автографа, с вар. относительно друг друга и посв., в ЦГАЛИ. В ГПБ (фонд А. Н. Пыпина, N 621) список рукой С. К. Булича в письме его к Пыпину, без посв., с загл. "Notturno" (в соответствии с итальянской музыкальной традицией), полностью совпадающий с одним из автографов ЦГАЛИ, с датой 26 февр. 1890 г. и предназначенный для печати, как явствует из письма Булича (от 9 марта 1890 г.) с просьбой передать ст-ние в редакцию "Вестника Европы" и просьбой от лица автора набрать слово "Время" в ст. 8 разрядкой, а не курсивом. Печ. по списку. Поев, по автографу. Булич Сергей Константинович (1859--1921) -- профессор Петербургского университета, филолог-славист, теоретик музыки, композитор; на слова ст-ния написал романс. "Падает снег..." . СиТ. Список в ЦГАЛИ -- с пометой В. Кривича в конце текста: "(По сообщению Мухиной) 1900 г. Единственный автограф у Е. М. Мухиной. По ее объяснению, Анненский одно время хотел взять текст для помещения в книгу, но потом или раздумал, или забыл". Другой список хранится у составителя (сделан Е. М. Мухиной и подарен ему в марте 1940 г.). Автограф, очевидно, не сохранился. Мухина Екатерина Максимовна -- жена А. А. Мухина (о нем см. вступ. ст., с. 15); оба они погибли в первую зиму блокады Ленинграда. "Для чего, когда сны изменили..." . "Аполлон". 1911, N 1, с вар. ст. 4: "И свежей и шумнее трава". В ЦГАЛИ два автографа, один под загл. "Романс", другой без загл., с датой, с вар. ст. 4: "И свежей и шумнее трава" и ст. 7--8: "Лепестки хризантем развилися, Завитки твоих кос... Но зачем", и авториз. список. Печ. по этому списку. *Кэк-уок на цимбалах . ПС. Автограф в ЦГАЛИ, с вычеркнутыми...

7. Анненский И. Ф. - С. Н. Сыромятникову. 7 февраля 1896 г.

Входимость: 3. Размер: 36кб.

Часть текста: capella (в гипердорийской гамме), без всякого отношения к скудным остаткам классической музыки. Оркестр состоял из нынешних и бывших учеников гимназии, а также из приглашенных музыкантов императорских театров. Хор состоял исключительно из учеников гимназии, артистами были также только гимназисты: Гектор — Брайкевич 4 (VIII кл.), Рес — Свешников 5 (VIII кл.), Пастух — Панов 6 (VIII кл.), Одиссей — барон Дризен 7 (VIII кл.), Диомед — Знаменский 8 (VIII кл.), Эней — гр. Гендриков 9 (VIII кл.), Корифей — Захаров 10 (VIII кл.), Возница— Окс 11 (VII кл.), Долон и Парис — Лопатин 12 (VII кл.), Афина Паллада и Киприда — Анненский Валентин (мой сын) (V кл.), Муза — Кондратьев 13 (VII кл.). На спектаклях присутствовали: Министр. Нар<одного> Просв<ещения> гр. И. Д. Делянов 14 , Товарищ его кн. М. С. Волконский 15 , Попечитель Окр<уга> М. Н. Капустин 16 , его помощник Л. И. Лаврентьев 17 , гг. окружные инспектора 18 , директора гимназий и реальных училищ, гг. делопроизводители Департ<амента> Нар<одного> Просв<ещения>. Академики А. Н. Веселовский, В. К. Ернштедт; профессора — Д. К. Бобылев 19 , К. А. Поссе 20 , Ф. Ф. Зелинский 21 , А. Н. Щукарев 22 , С. К. Булич. Из музыкального мира М. А. Балакирев 23 , Н. А. Римский-Корсаков 24 , С. М. Ляпунов 25 , А. К. Глазунов 26 , гг. Виттоль 27 , Бернгард 28 , Бессель 29 и много лиц из педагогического мира, а также родители учеников. Декламации и игре учил артист В. И. Иванов-Василев 30 , а вся декоративная часть исполнена учеником VIII кл. С. Пановым, который почти всех участвующих гримировал. Ученики играли с большим удовольствием, и разучивание пьесы взяло немного времени. Почти все участвующие знают наизусть всю пьесу, и до сих пор они переговариваются друг с другом фразами из "Реса". Никто из участвующих не тяготился своей...

8. Финкельштейн К. И.: Поэты Царскосельской Николаевской гимназии

Входимость: 2. Размер: 58кб.

Часть текста: за полустолетие многое стало "старым", не только внешне приобрело аромат старины, но превратилось исподволь в исторический памятник, реликвию, элизиум теней... Таково, например, то неказистое казенное здание "Императорской Николаевской Царскосельской Гимназии", что высилось на углу не помню уже каких двух улиц. Архитектурной достопримечательности оно никак не представляло. Но через его классы, коридоры и кабинеты прошли такие замечательные люди нашего недавнего литературного прошлого, что, очутись я сейчас в Царском Селе, с таким же трепетом подошел бы к нему, с каким подходил когда-то к зданию пушкинского лицея..." Война пощадила здание Николаевской гимназии, оно по-прежнему стоит на перекрестке царскосельских улиц Набережной и Малой. Но, в отличие от блистательного пушкинского лицея, историческая память обошла его стороной. Долгие годы ничто не говорило редкому прохожему, что здесь в течении десяти лет жил и творил замечательный поэт Иннокентий Анненский. Только скромная, потускневшая доска, напоминая о прошлом гимназии, гласила, что в этом здании "с 1903 по 1906 год учился Николай Степанович Гумилев". А ведь по созвездию...

9. Иннокентий Анненский в неизданных воспоминаниях. Конст. Эрберг (К. А. Сюннерберг)

Входимость: 2. Размер: 13кб.

Часть текста: 84 <ВОСПОМИНАНИЯ ОБ И. Ф. АННЕНСКОМ> С Иннокентием Федоровичем Анненским я познакомился еще до того, как его "открыли" петербургские символистические круги. 85 Об этом "убежденном царскоселе" многое слышал я от его сына Валентина (Кривича) 86 . Инн<окентий> Фед<орович> был большой знаток классической древности, которую он любил сочетать с французским модернизмом конца XIX века. Анненский был кабинетный человек, постоянно сидевший над книгой и не любивший никаких прогулок: "Отец гуляет", иронически говорил его сын, показывая на стоявшее в садике, в двух шагах от дома, кресло, где сидел углубившийся в книгу Инн<окентий> Фед<орович> с закутанными в плед ногами. Не обращая никакого внимания на внешние мелочи повседневной жизни, Анненский вместе с тем почему-то придавал значение некоторым из них, например галстуку, который завязывал по особенному старинному фасону (а la Сперанский). 87 Я бы сказал, что Анненский как-то "старомодничал". Но это мелочь: "Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей". 88 Анненский был действительно делен, талантливо делен и знающ в области изучения древнегреческой античности. Мне всегда было интересно присутствовать при споре его...

10. Иннокентий Анненский в неизданных воспоминаниях. Примечания

Входимость: 2. Размер: 73кб.

Часть текста: г. выпустил в московском издательстве В. П. Португалова "Порывы" свой единственный сборник стихов "Цветотравы" (с посвящением: "Светлой памяти ушедшего отца моего"). Краткую характеристику поэзии Кривича Анненский дал в статье "О современном лиризме": "Верный вкус и много отчетливой -- хотя не солнечной, а скорей электрической ясности -- в строго правильных, но суховатых строфах Валентина Кривича. Откуда только у этого молодого поэта такая не то что пережитость, а даже согбенность в тоне пьесы? Или и точно 1905-й год и его страшный сосед раньше времени состарили людей, невеселых от природы?" (Книги отражений, с. 370). Время от времени Кривич печатался и в пореволюционные годы; см., например, его детские стихи: Красные ребята (приложение к "Красной газете"), 1929, No 29 (2974). 205 ЦГАЛИ, ф. 5, оп. 1, ед. хр. 50, лл. 48-66. Текст записан начерно карандашом в "тетради для записи карандашом по фонду ширпотреба. 36 листов", относится, по всей вероятности, к 1930-м годам. Это самая последняя по времени рукопись воспоминаний Кривича, в ней описывается только педагогическая деятельность Анненского. 206 Директором Коллегии Павла Галагана в Киеве Анненский был с января 1891 по октябрь 1893 г., директором 8-й гимназии в Петербурге -- с 27 октября 1893 г. по 1896 г., директором Николаевской мужской гимназии в Царском Селе -- с 16 октября 1896 г. по 1 января 1906 г. (см.: Краткий отчет об имп. Николаевской царскосельской гимназии за последние XV лет ее существования (1896--1911 г.), с. 22--23). 207 Ср. о пребывании Анненского в Коллегии Павла Галагана: ЛМ, с. 248--250. О положении Анненского в Коллегии можно составить представление и по его письму...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1916"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1916"